О Разном или Юродственные души
  (диалоговая партитура с пивом)

Место и время действия: Вечер, кабинет Андрея,
пиво, диктофон, времени нет.
Д.М. – Дмитрий Макаров, журналист без работы + пиво 3.4% алк.
А.Л. – Андрей Лукьянов, талантливый деятель + пиво б/а,

Д.М. – Значит, не пьешь?

А.Л. – Пью. Но редко и долго, если начинаю. Иначе нет отрыва от реальности. Сейчас на водку времени нет.

Д.М. – Потому пиво без алкоголя?

А.Л. – Да. А ты можешь "Жигулевское". Там в холодильнике.

Д.М. – "Жигулевское" – катит. Значит, поговорим. Сколько у нас времени?

А.Л. – Да пока не надоест. Около часа где-то.

Д.М. – Понятно. Тогда сразу о свободе. Ты похож на свободного человека.

А.Л. – Я похож на Лукьянова Андрея Николаевича, второе фото из моего паспорта. А свободы нет. Нет даже свободы слова. Вот приведи мне пример свободы слова.

Д.М. – Свобода слова – это ошибка. Повторяю – свобода слова – это ошибка.

А.Л. – Свобода через "а" или через "о"?

Д.М. – Первый раз через "а", потом через "о". Почувствуй разницу.

А.Л. – Да, это игра всерьез. Почувствуй паузу. Ты, как человек недалекий… от литературы, должен понимать, чувствовать паузу.

Д.М. – Пауза – это слово, которого нет.

А.Л. – Прекрасно. Тогда ты, верно, сможешь ответить на гиперфилософский вопрос – в чем смысл жизни на Марсе?

Д.М. – В смысле…

(Пауза. Оба выпивают не отрываясь пивка. Кто сколько может)

А.Л. – О'кей. Здорово. Спрашивай.

Д.М. – У тебя минимум красивая жена. Она хорошо готовит. У тебя нет детей и ты много работаешь. Что для тебя секс. И вообще.

А.Л. – Весело. Все генитальное просто. Это для начала. Это тебе скажет любая гормонально развитая личность. Вернее, она это точно знает. Сейчас, наверное, человечество прогрессирует. Мы наблюдаем повальную дефлорацию и дефаунизацию. Падение нравов и полную несостоятельность морали. Можно сказать: прости, Господи, прегрешения наши и забудем об этом. И прохиляет.

Д.М. – А секс?

А.Л. – Секс перестает быть движущей силой, когда им можно заняться. Вот до первой палки, особенно если были трудности и преграды – это мощь. Это провидение с мотором. А так туда-сюда-обратно – только время скоротать. И напоследок совет – как мужчина мужчине – не имей сто друзей, а имей сто подруг. И закончим на этом. Хорошо?

Д.М. – В чем-то я согласен с тобой, а в чем-то и нет. Ладно. Времени нет. Что-нибудь коротко о классиках и о том, кто нравится. Из писателей.

А.Л. – Значит, классики и соплеменники. Помнишь, какие раньше звучные фамилии были у поэтов: Хлебников, Маяковский, Северянин, Блок. А сейчас – Лимонов. И тот жив еще.

Д.М. – А Пушкин А.С.?

А.Л. – Нравится мне Пушкин. Независимый такой. Хотя "Буря мглою небо кроет, Вихри снежные крутя…" – нет, так я не смогу. А "Выпьем с горя, где же кружка…" – такого у меня навалом. Так преклоняться или нет?

Д.М. – Я промолчал.

А.Л. – Молодец. Вот представляю, как крестьяне боялись Льва Николаевича Толстого. Черт знает чего от него ждать.

Д.М. – Пожалуйте, граф, пахать подано.

А.Л. – Где-то так. Далее – недавно открыл для себя африканскую поэзию. Совсем по-другому воспринимают люди окружающую действительность. Что еще? Борхеса читаю с упоеньем. Интересно, где он брал фактический материал? Кортасар крут. Крут Воннегут. Но "Игра в классики" Кортасара – это Книга, ради которой я мчался домой. Быстрей-быстрей.

Д.М. – А Маркес?

А.Л. – Ну Габриел! Гарсия Маркес! Ну, завернул – больше ничего – нет слов – самобытная аргентинская проза. Все!

Д.М. – Набоков?

А.Л. – Хороший писатель. "Защиту Лужина" оставил на 92 странице – дальше стало все понятно. Это хороший результат – 92 страница. Из трехсот.

Д.М. – Так чем закончилось? Что там с Александром Николаевичем случилось?

А.Л. – Не знаю. Но все характеры и ходы я уже понял. Это как кино – предсказуемо. Почти все. Поэтому я их часто не смотрю. Разве что Тарантино, Бандерас – молодцы они, американцы.

Д.М. – Тарантино и Бандерас – это для тебя классики или соплеменники?

А.Л. – Не цепляйся к словам. А то смотри – стану классиком. И отыграюсь на твоих внуках. Ведь природа на детях гениев отдыхает, а над остальными потешается, как может. Усек?

Д.М. – Засек. Тогда напоследок, для народа, что-нибудь важной. Так традиционно положено.

А.Л. – Легко. Пинг-понг жив! Извини, мне надо идти. Фарс–мажорные обстоятельства.

Д.М. – Пока. И выключаем микрофон.

(оба героя допивают по шестой бутылке пива и отправляются в туалет)

6.07.99. Д.М.
(продолжение следует)

P.S. В репликах А.Л. использованы фразы из его бесед и отдельные отрывки из раздела "Разное" его книги "Тридцать лет дураку". Д.М. приносит извинения тем, кому они нужны.