Мы дошли до края света
Мы дошли до края света.
Посидим, поплачем вместе.
Больше ничего не будет.
Впереди – обрыв и тьма.
Сзади – вспаханное поле,
Что засеяно не нами.
Мы не станем возвращаться.
Там, где шли мы, – не живут.
Там лишь пьют и умирают,
Там никто не видел света.
Мы глядим с обрыва в омут.
Темнота слепит глаза.
Как же это? Все впустую?
Столько лет брели по свету,
Наконец, дошли до края,
Чтоб найти там пустоту.
Кто-то прыгнул, разбежавшись,
Головою вниз с обрыва
И беззвучно, словно камень,
Канул в темень за черту.
Кто остался – все застыли
Как в почетном карауле,
Прикрывая маской скорби
Стыд в опущенных глазах.
Стыд за собственную трусость,
Стыд и горечь пораженья.
Постояли. Помолчали.
А теперь пора назад.
Свет в конце туннеля
Толчок в плечо, горит сигнал.
От пустоты темно в глазах.
Еще чуть-чуть, разбег так мал,
Лететь мешает вязкий страх.
Кругом темно, куда ни ткни.
Такое мне не по зубам.
Спаси, помилуй, сохрани,
Ты видишь сам – я все отдам
за свет в конце туннеля.
По направляющей имен
Скольжу все дальше в облака.
Но кто-то встал передо мной,
И сразу – цепи на руках.
– Кто ты такой? Уйди с пути.
Не загораживай подъем.
Нам не взлететь с тобой вдвоем.
Ищи свой способ и лети
на свет в конце туннеля.
А он хохочет мне в лицо:
– Иди, гуляй перед концом.
Ведь от меня не улететь...
– Да кто ты?
– . . . . . .
– Так что, пора? Уже сейчас?
Позволь хоть спеть в последний раз.
А смерть глядит и говорит:
– Да нет, не бойся, не горит.
И тихо шепчет, как в бреду:
– Когда попросишь, я приду...
И замирает страшный смех,
И в темноте горит для всех
свет в конце туннеля
свет в конце
Дрянь
Злая наглая дрянь
Ищет дрожи в руках,
Ищет слезы и страх
В беззащитных глазах,
Чтобы бить, не боясь,
Чтоб лицом – прямо в грязь,
Сапогами по снам
На потеху ослам.
Я пройду стороной,
Не подняв головы,
Не нарушив покой,
Чтобы ниже травы,
Чтобы тише воды -
Не накликать беды,
Уберечься от глаз -
Разберутся без нас.
Ведь кто был смел, тот и сел,
Кто возразил – тем расстрел.
Кто светил – тот сгорел,
А выжил тот, кто стерпел.
И стыд растаял, как дым,
Стыд не выел глаза.
Мы живем и молчим,
А раз молчим, значит – "за".
И кто-то бьется об лед,
А все идет как идет.
День спокойно прошел -
Значит, все хорошо.
Все пока хорошо...
Не нравиться всем
Смириться с грядущим концом,
Не верить тому, что придет.
Все лучшее ставить лицом,
А то, что похуже, упрятать под лед.
И если кругом паруса -
Стать вихрем в кругу их проблем
с тем, чтобы нравиться всем.
Сегодня дурная игра.
Кто хочет лишиться мозгов?
Уже десять лет, как пора
Понять этот мир без оценок и слов.
Уменье проигрывать спор -
Одна из твоих прикладных теорем
о том, как понравиться всем.
Звонок, все построены в ряд.
Объявлен контрольный прыжок.
Ты падал, и вдруг потянуло назад -
Твой купол попал в восходящий поток.
Знакомое чувство вины
За то, что идешь против заданных схем,
не в силах понравиться всем.
По хоботам вздувшихся вен -
Поток неразбавленных вин.
Под вой истеричных сирен
Остался один, совершенно один.
Цена высока, но придется платить
За то, что не глух и не нем,
за право не следовать всем,
за право не нравиться всем.
Танец
Город дорог, приводящих к кресту,
Сер от шинелей и крыс.
Время облавы, жители прячутся в норы.
Ночь не укроет от пули того,
Кому крысы пищат: "Берегись".
На крепостной стене – лебединая песня танцора.
Танец босых ног
На колючей проволоке,
Скользкой от крови тех, кто сорвался вниз.
В ритме очередей,
В свете прожекторов
Люди внизу просят его: "Держись".
Он движется выше рук,
Что хотели бы сбить его с ритма.
Он отрешен от вспышек и выстрелов снизу.
Пока безупречен рисунок танца,
Пока его движенья верны,
Смерти не справиться с бешеной жаждой жизни.
Танец босых ног
На колючей проволоке,
Скользкой от крови тех, кто сорвался вниз.
В ритме очередей,
В свете прожекторов
Люди внизу просят его: "Держись".
Те, кто не спал, собрались у стены,
Страх не коснулся распахнутых глаз.
Танец для них, век не видавших свободы.
Им незнакома символика жестов,
Но сердце услышит рассказ,
Поможет пройти через ночь и дождаться восхода.
Танец босых ног
На колючей проволоке,
Даст силы выжить тем, кто способен жить.
В ритме очередей,
В свете прожекторов
Люди внизу просят его: "Держись".
* * *
Луч апрельского солнца нажал на курок -
Как столетний ледник растопила весна.
Ежегодное чудо исполнилось в срок.
Опусти свою чашу в кипящий поток,
Пей до дна!
В тишине помолиться вечерней звезде -
Но в душе лишь долги прорастают быльем.
А что было – уплыло по мутной воде,
А ты стой и смотри, да сделай вид, что не твое.
Скрой похмельный позор под холодной броней,
Наклонись над ручьем, дай свободу слезам.
Слейся с лицами тех, кто силен за стеной.
Кто выходит из строя – два шага назад!
Колкий смех по щекам отхлестает вдогон.
Утешительный приз за проигранный ход.
За протухшую радость – потухший огонь,
За пожатую руку – заклеенный рот.
Вроде все при своих. Только жалко свечей,
Да на грязном полу спит твое серебро,
Наблюдая во сне отраженья ночей,
Где я жгу свои руки, чтоб снова согреть твою кровь.
Протокол
будто отложен бой.
будто затуплен нож.
четвертая степень – допрос,
самоанализ,
новая ложь и ты снова хорош,
и послушно бредешь в поводу...
чужую беду на воде разведу -
любимое дело для тех, кто от бревен слепой.
легкие сжаты – будто отложен бой.
тот, кто по горло сыт,
знает, как нужно жить
тем, у кого за душой -
только сырой динамит.
сильный чужим умом,
слабый своей правотой
видит грязь на ногах
тех, кто ушел наверх,
выкинув сор из мозгов.
но тот, кто влюбился в звук,
не замечает слов.
уровень новый, и ритм другой,
и бывший король -
снова нищий с дрожащей рукой.
руки ослабли, будто проигран бой.
Долгое дело
Долгое дело – семь верст до небес.
Мертвое тело – с колом напролом...
Выскочил, бросился наперерез:
Долго сидел, не успел – поделом.
Мог, но не сделал, хотел – не сумел.
Знал, да зазнался, забыл, потерял.
Метился в дамки – попал в передел.
Ждал – не дождался, прилег и не встал.
Воин-мальчишка в бескрайних полях.
Руки устали висеть в пустоте.
Дерзкие книжки пылают в кострах.
Времени нет, отдохнешь на кресте.
Тонок истертый у края канат:
Мед на устах, пересол на спине.
Здесь никогда не кончалась война,
Здесь и святого утопят в вине.
Здесь не услышат, кричи – не кричи,
То, что без слез невозможно понять.
Детская вера вернула ключи,
Взрослая их не сумела принять.
Про дерево
Ты видел сон, когда
В воронку смерча утекла вода.
Иссохли корни,
Но ты держался, ты так ждал дождя.
Стал легче света,
Прозрачней глаза, холодней ножа.
Твоя свобода -
Идти за перекати-полем вслед
По воле ветра.
По белу свету,
По темной туче, по сухой земле,
Ища опору
Для корня жизни, для усталых ног.
Как в хороводе -
За кругом круг, на той же высоте,
Не зная горя,
Не понимая смысла радости,
Утратив веру.
По черным звездам
Ты вычисляешь перелом времен.
Слова молитвы
В зубах навязли старой песней, но
Ты ждешь ответа,
Ты говоришь, что он на небесах,
Но смотришь в землю,
И стрелка компаса вращается,
Забыв, где полюса,
Исчезли знаки.
Но он услышал,
Он дал сигнал ударом молнии.
Чего же проще -
Дождями выплакать свою вину.
Пустить по жилам
Живую смесь огня да воздуха,
Из тела сделать свет,
Чтоб было через сотни лет,
Куда вернуться.
Квадрат
Мой квадрат – четыре стены,
Пятый угол – твои глаза.
Потолок – полночные сны.
Снизу вверх будет выход за.
Слишком рано, чтоб все сначала,
Слишком поздно, чтоб все, как надо.
Прорываться к спящим запалам
Сквозь бесчувственную блокаду.
На протянутых вниз лучах -
Счастье всем, кто не прячет лиц.
Слишком тихо, чтобы молчать,
Слишком грязно, чтоб падать ниц
Вместе с плачущими зверями,
Что Вселенную рвут на части,
Тащат в норы и роют ямы,
Делят кости и ищут власти.
Будет стон – как настенный звон.
Звук печали – не с потолка.
Перерезанный микрофон,
Недоказанная строка.
А пока не ушла забава -
Выносить из беды иконы,
Биться в зубьях чужих уставов
Под звездой своего закона.
Все закончится в срок, когда
Время вытечет вон из ран
И невыпитая вода
Разнесет на куски стакан.
Я играю на грани фола,
Задыхаясь в упряжке будней.
Слишком тесно для рок-н-ролла.
Жаль, свободней уже не будет.
Слишком тесно, но сделай шаг -
Все границы пожрет огонь,
Как исчезнет любой кулак,
Если взять и разжать ладонь.
* * *
Слишком много лиц в ледяном кольце.
Слишком много лиц на моем лице.
Где мое лицо, ну-ка, покажи!
Кто меня найдет в пропасти во лжи?
Жаркие тела ложь уложит в снег.
Ложь – мои дела для чужих утех.
Лишних мыслей звон, чьих-то слов клише -
Это мой заслон, это лишь мишень.
Я тебе не лгу – я люблю тебя.
Я своим лицом отражу тебя.
Холодно, как снег, рук моих кольцо.
Я не человек, я – твое лицо.
|
