« вернуться

Константин ДМИТРИЕНКО

из архивов журнала ЛИМБ


 

* * *

 

Мы останемся, останемся
голосами.
В Поднебесной солнце оттеняет стены.
На границах мрак.
Нам тесно
в приложениях к легендам.

Мы останемся, останемся
голосами на дорожках, –
как в окопе
ожидая,
что атака захлебнется
кровью,
может быть не нашей.
В Преисподней тени жестки на кострах
и серный запах.

Мы останемся, останемся, –
черные осколки песен.
Моно.
Возвратимся ль?
Эхом.
Нечленораздельным всхлипом.
Звяканьем струны и
вдохом перед тонкой трелью флейты.

мифы без строки начальной
без конца
а в середине
дырка на роскошной ткани
так предсказано
так будет
нам уже не возвратиться
мы отстали
мы остались


 

* * *

 

Угрюмый воин с надеждой на волю –
под снегом.
Под снегом –
Разборчивый пепел,
и розовый шелест лохматого лета
под снегом,
под снегом.

Повтор неизбежен, границы ложатся,
как шлюхи,
и паперть –
под снегом.
Под снегом –
дома и библиотеки, пивные, погосты,
мансарды, подвалы.
А под одеялом любовные игры,
как зелень озимых –
под снегом.
Под снегом –

лицо. И ладони, как соя, проросшая поздно,
что ранняя осень – желты и бесстыдно –
краснеют –
под снегом...
Под снегом

вороны, дрозды, воробьи
лосьон – до бритья,
петля –
после бритья,
Нестеров, Юм...
Бля! как тоскливо и бело...
Откуда такая
тяга к церквям, чердакам,
свалкам, разлукам?

Развалина снега – вполне по колена
и время – асфальтом –
под снегом,
под снегом.

Разбуженный аист кричит с перепугу,
забыв о своей немоте и умении щелкать над домом,

подстреленный окунь взлетает над фанзой
и падает, кроя соломой.

Как тускло
под снегом .

Под снегом...


 

* * *

 

Март. Серый.

Вот, значит, сижу я в не очень
престижном кафе, внимание
делится на:
любовницу,
память о том, что есть у меня жена,
видео о двух парнях стучащихся в небеса,
кофе,
"Посольскую" водку с лимоном:
Это - начало весны, после капели, в грязь
сыпется, претендуя, на то что бы быть последним,
если не в этом столетии, то хотя бы в этом году,
слякотный, липкий снег,
вот, значит, сидим мы в кафе.

Водки - всего-то 100
по 50 на каждого,
я - похотливый кобель, мимикрирующий под импотента.

О чем можно писать стихи?
Можно о давних снегах.
Можно писать о героях.
Можно писать о любви и о животных. Можно
о Боге и Дьяволе, об Армагеддоне грядущем,
можно писать о вере, но

Нужно:
об этих,
облепленных снегом и грязью,
"Ленд Крузерах" и "Коронах";
о грязно-коричневой стенке, что из окна и напротив;
о мусорных баках и сером
небе
переживающим течку;
о слякоти под колесами;
о том, что не видя моря тебе не грозит быть взятым, в
компанию ангелов горних, беседующих о волнах, а если
степи не видел тебя не примут другие, ведущие гордые
речи о бесконечности мира:

Когда, заблудившись в чувствах,
не веря своим грязным мыслям,
похожим на эту слякоть,
сижу, здесь в кафе убогом, под треск проводов
трамвайных,
касаясь бедра любовницы,
стыдясь предавать супругу,
тогда, когда выпив "за наше:"
старательно комкаю зиму,
тогда понимаю, что можно

писать
"Двойные Вершины"
на материале Сибири,
что можно создать религию и уйма народа будет
скандировать новую мантру, похожую на
"Хари, Костя!",
и можно беседовать с Ангелом о море, степи и горах
но это не стоит многого:

Вот, в этом кафе,
со слякотью за окнами,
грязными тачками,
ставшими снежными кучами,
с желтым огнем светофора и шепотом в ухо:
"Слушай, я выйду сейчас в уборную, ты подойдешь через
время",
чтобы меж стен перед зеркалом
снова отдаться друг другу.

Мне кто-то сказал, что в Америке, были такие поэты,
Писавшие очень похоже
Об Этом же
И точно так же,
Любившие грязь весеннюю
За то, что на ней любовники - как яркие пятна света,
А к свету дерьмо никакое не липнет,

вот, значит, сижу я в кафешке, не самой престижной:

Март. Серый.

   « вернуться