Хемингуэй и Фицджеральд

.

Однажды Эрнест Семенович Хемингуэй отправился на улицу Пилсудского, дабы купить там вина и капусты. Его верный друг и соратник Фицджеральд очень любил капусту.    – Ха, – говорил он, – буду я пить эту вашу гадость без капусты.    И каждую ночь они пили вино, а Фицджеральд еще и ел капусту.    – Хорошо, – говорил Фицджеральд.

Смерть

.

Ли Четвертый проснулся ночью от телефонного звонка.    Как же это могло быть? Вот если бы он жил теперь, тогда, конечно, он легко услышал бы телефон. Но ведь Ли родился две сотни лет назад. Удивительно! Двести лег назад не было телефонов, как же он мог его слышать? Это заставляет меня сомневаться не только в реальности случая, но и в существовании самого Ли Четвертого. Никому не дано слышать происходящие через двести лет после его рождения. Так значит не было Ли, не было звонка, не было телефона?    И все-таки... Ли Четвертый проснулся ночью от телефонного звонка.    Может быть, это была смерть...

Зубная щетка

.

Меня занимает некий образ, который я хотел бы воплотить. Даже не он сам, а проблема его воплощения. Дело в том, что это – картина. Некоторые части ее я представляю довольно расплывчато, некоторые – гораздо более отчетливо. По крайней мере, главная идея-образ мне совершенно ясна. Я даже выбрал манеру. Это будет нечто импрессионистское, похожее на Ван Гога. Выверенный хаос мазков, их грубоватая шершавость, субъективизм. Непременно — нарушение пропорций и перспективы: ножки у стола должны быть разной величины, да и сам он скорее плоским, двумерным. Что-то от детского рисунка... Послушайте, это должна быть совершенно пустая комната. Голые бетонные стены, деревянный пол, покрашенный рыжевато-коричневой краской... Нет даже лампочки. А посредине – стол, круглый деревянный стол на четырех ножках. Его плоскость, как глаз, должна глядеть на вас. И – зрачком – желтая зубная щетка с растрепанной щетиной. Обычная щетка из ярко-желтой пластмассы. Все.    ... Я так долго обдумывал все это, рисовал в своем воображении. Внутренне творил, чувствовал зуд и жар настоящего художника, что почти забыл, что не умею рисовать.    А ведь эта картина – точный слепок моей души.

Падение

.

Исаак Н. любил природу. Обожал кошек, собак. Радовался каждому утру. Был готов поцеловать рыжее солнышко в жаркую макушку:    – Прелесть.    Одевшись он выходил в сад и садился под свою любимую яблоню. Он шутил:    – Вся моя жизнь под ней прошла, под ней и умру.    Исаак Н. занимался с учениками, кушал яблочный компот с белым хлебом и радовался жизни.    Так продолжалось из года в год.