ШМУБЗИК

СЕВЕРНЫЙ  ПРИНЦ

* * *

* * *

адресат: Северное Королевство, Северному Принцу

Здесь в Лиарэме, снег уже тает,
птицы не бьются в мерзлые рамы,
если чего-то мне не хватает,
я улетаю гулять в Лиарамы.
Теплых перчаток вовсе не надо,
ветер не стылый, рук не морозит.
Эта весна мне, словно в награду,
перетерпевшей прошлую осень.
Новых поманят ушком игольным
темных дорожек зыбкие нити.
Новые, плачьте, нойте от боли,
новые, злитесь, стойте, несите!
Шаг по дорожке, знаете, ветки,
скоро зеленым сменится белый!
Что мне за дело, мне – Лиарэтке,
лишь бы дышалось, все бы свистелось.
Красные пряди, красные пряди,
ветер руками теплыми гладит.
Вздохи и слезы прячем в конверт,
верую в почту, третьей из вер.

12го Сенека, Лиарэм, Лиарэтка

* * *

адресат: Лиарэм, Лиарэтке

В стараньях верного аскета
и в жарком плаче языка,
в подвалах чувств таится где-то
непобежденная тоска.
Смеясь, один пред ней отступит,
другой уступит, устрашась:
худая ведьма в древней ступе,
девица бледная, сам Князь.
Свой путь земной навек отринув,
они преклонятся едино
пред лунным ликом золотым,
перед созвездьем молодым.

В коленьях слабость не браня,
наполнясь доверху ночами,
они в торжественном начале,
пустыми сказками звеня,
участье примут роковое -
разъяв отверстье ротовое,
пойдут по миру свой предел,
худой шалаш своей беде
искать, покуда не отыщет
Она сама своих гонцов,
послав за ними следом тыщи
отборных черных молодцов.

Они, тотчас, вернутся к трону,
окутав пальцы в блеск колец,
согласно новому закону,
приимут царственный венец.
И будет их худое право -
лихая, скорая расправа
отрава, пуля и стилет
чуть дольше двух наземных лет.

28го Мирака, Северное Королевство, Северный Принц

* * *

адресат: Северное Королевство, Северному Принцу

Мой принц, ты умер еще ребенком!
Кричали птицы, гудел в ветвях
безумный ветер, как тень, в сторонке
я притаилась полу-живя,
Родные лица стремились слиться
в один неясный округлый блин.
Их было двадцать, их стало тридцать,
ты был отдельно, ты стал один.
Настолько странно, казалось, даже,
все несерьезным как поцелуй.
Вот кто-то выйдет и звонко скажет:
«Ну что застыли?! А ну, к столу!»
Никто не вышел, но стол накрыли,
пристойно ели, сквозь шепоток
я услыхала: его любили
семьсот красоток, а он, жесток,
им не поверил, захлопнул двери,
задернул шторы, закрыл глаза.
И в беспредельной своей постели
кого лелеял? Кого терзал?
Мелькнув ушами, как белый заяц,
он в поле дернул, что было сил,
его любили семьсот красавиц,
а он, мерзавец, их не любил.
Тебя хотели пять тысяч женщин,
семьсот – желали, любили – сто,
всерьез любили не сто, - чуть меньше,
две – понимали, не знал никто.
Малыш, ты умер таким ребенком,
кричали птицы в голубизне....
Я собираюсь тебе вдогонку
глазами к птицам, спиной к весне.

18го Тепеля, Лиарэм, Лиарэтка

* * *

адресат: Лиарэм, Лиарэтке

Пустой поэт умышленно слагает
стихов своих унылый, мерный ряд.
Они нисколько мне не помогают,
не говорят.
Звезда другая светит на закате,
другой поэт приветствует закат,
и дети в пестроцветных модных платьях
в его руках.
Кустами непролазными тетери
торопятся на одинокий звук,
внимают и не чувствуют потери
других наук.
Вбирают нескончаемые прыти,
и воздуха прохладного глотки,
их на катки заставящие выйти,
надев коньки.
Не выдержав всеобщего парада,
приняв его за неуютный бред,
пытается исчезнуть без разврата
пустой поэт.
Пустив детей по воле сновидений
и улыбнувшись радужной дугой,
сжимается в предчувствие падений
поэт другой.
...
Однажды дети в парке заигрались,
он рухнул к ним глазами в водоем,
они его с заботой подобрали
и мы вдвоем.

3го Леденя, Дыни, Дыня

* * *

адресат: Северное Королевство, Северному Принцу

А у нас тут как пойдет, как пойдет белый снег,
стало чисто и светло, как в таинственном сне.
Удивились воробьи, воронье и грачи,
мой любимый онемел, третий день как молчит.
А потом вдруг как пойдет, как пойдет в дикий пляс,
это знают, - говорит, это помнят о нас!
Что-то странное творится с красивым моим -
что-то светится в лице и пылает внутри!
А всего-то за окном сыплет белый снежок,
отчего ему тепло, почему хорошо?
Белой завистью меня мой родной зарядил,
он всегда на целый взгляд, целый вздох впереди.

20го Ветеня, Лиарэм, Лиарэтка

* * *

адресат: Дыни, Дыне

Как пигмею побрякушка
мне блеснул твой светлый стих.
Тут в часах живет кукушка,
я шарахаюсь от них.
Медный ключ худое тело
проворачивал в замке,
я боялась, не глядела,
сердце билось вдалеке.
Пол скрипит доской протертой -
просто шага не ступи.
Дети радуют пятеркой,
ванна шепчет: утопи!
День туманный замыкая,
кто-то ставни затворил,
ни заката в птичьих стаях,
ни рассвета, ни зари.
Дымных дней вонючий поезд,
пыльных комнат череда,
за себя не беспокоюсь,
только ты не лезь сюда.
Знаю, храбрости дурацкой,
у тебя – пруды пруди,
тут же не с кем будет драться,
разобраться, победить.
Я сама, собрав в котомку,
верю, знаю и могу,
в полуночных, злых потемках,
через фортку убегу.

12го Зареня, Лиарэм, Лиарэтка

* * *

адресат: Северное Королевство, Северному Принцу (последнее)

Что мне за дело, какая аптека
выдала вам эти злые таблетки,
свойствами нашего жуткого века,
их наделив так убийственно метко.
Вы погрубели значительно после
этих таблеток тупого приема
и похудели: притопав к нам в гости,
заняли четверть дверного проема.
Скалили зубы, искусно ругались,
строили рожи предметам и мне.
Сила какая-то очень другая
вами чертила по белой стене.

Что мне за дело, куда пропадают
птица за птицей, листок за листком,
в чьем раскалении медленно тают
слово за словом, висок за виском.
Чуточку страшно, но страхи осилить,
взрослым и умным, похоже, дано,
тысячу раз вас приходится вылить
в мусоропровод на самое дно.

21го Соно, Лиарэм, Лиарэтка

* * *

адресат: Северное Королевство, Северному Принцу

Кривые ветви старых сосен
нависли кряжистым покровом:
стоял на глиняном откосе,
обрывом тридцатиметровым

за струны нервов теребя,
пугал родных, искал себя.

От страха горького, сухого,
от омерзительных оков
герой отнюдь не застрахован,
как наихудший из врагов,

страх по кусочкам славу отбирает,
и воин-матерь-дочка умирает.

20го Таяня, Дыни, Дыня

* * *

адресат: Лиарэм, Лиарэтке (последнее)

Ты, полная фруктов корзина,
в саду опустевшем осеннем
тележку устало возила,
светясь несомненным спасеньем.
Сдались утомленные руки,
сжимавшие древко лопаты,
распались вполне по науке
твои пожилые солдаты.
Со лба опрокинулась старость,
из глаз повытряхивав грусти.
Слетела смешная усталость
и канула где-то в капусте.
Тебе до заката осталось
семнадцать минут с половиной,
светило привычно прощалось
с тобою, фруктовой корзиной!

12 Красенья, Северное Королевство, Северный Принц

* * *

адресат: Дыни, Дыне

Мой милый работник, усталый охотник,
таинственный воин в копченом седле!
Приняв на себя незаметный субботник,
ты листья сгребаешь навстречу золе.
То окриком бравым, то нежным терпеньем
ты птиц разгоняешь на дали окрест.
В кудрях у тебя поселился репейник,
и валенок моль непреклонная ест.
И вовсе для смеха твой кепи отъехал
совсем на затылок, смотри, - упадет!
Ты солнце, ты жаркая наша потеха,
лишь ночь ненадолго тебя украдет.

А завтра, во имя бессмысленных истин,
мы снова сгребем разноцветные листья.

14 Сетеня, Лиарэм, Лиарэтка

* * *

адресат: Лиарэм, Лиарэтке

Зимой, когда куют морозы
ледя’ный острокрылый меч,
от неуютной силясь позы,
по всей возможности оттечь,
суешь в подушку камень взгляда,
и, избегая острых слов,
ко мне под шепот снегопада
упрямо шлешь своих послов.
За белой снежной пеленою,
в моей нетоптаной дали
они охотятся за мною,
как за весною журавли.
То, уплывая скороного,
то, возвращаясь на порог,
меня приветствует с порога
в твоем обличьи осьминог.
Второй посол – седая крыса
нашарит в стенах слабину,
иль, кинув тело в море риса,
идет торжественно ко дну.
Игра, веселая погоня
привита с детства этим двум:
смешок огнистый, сон драконий,
живые мысли, острый ум.
Они, как есть, меня достанут
и по январской белизне,
на все лады свистя Осанну,
тебя примчат в объятья мне.

30го Белека, Дыни, Дыня

* * *

адресат: неизвестен

Голосившим чадам позаткнув кричалки,
вылившись из дома пенною волной,
наскоро простившись с мелочным и жалким,
я навстречу солнцу сделал прыг шальной!
Свист в ушных замочках, боль в ушастых мочках
быстро отпустили, спрятавшись в карман,
средь воздушных штилей выбрав бриз восточный,
я навеки канул в голубой обман.
В книжках много после люди написали,
что украден ослик разумом иным,
взят для испытаний злыми небесами...
До чего же сами вы, порой, странны.

13 Соло, Дыни, Дыня

* * *

«... Год. Северный Принц и Лиарэтка – никто друг другу. Он был тяжелым и сложным принцем. Она не могла переносить тяжести, а от сложности у нее кружилась голова. А Дыня... Дыня был третьим только наполовину. На вторую половину – светлым, талантливым ослом. Этой половиной он и отправился в небеса. Дыня улетел, я приземляюсь».

Ставангер 28.12.99